Заместитель председателя правления НПП РК «Атамекен» Дана Жунусова ответила на вопросы о евразийской интеграции, маркировке товаров в ЕАЭС и рассказала о существующих барьерах

- Дана Бейсеновна, в свете прошедшего ежегодного Форума «Евразийская неделя» в г. Астане, что Вы можете сказать об уровне евразийской интеграции на сегодня?

- Программа прошедшего Форума охватила основные направления интеграционной работы в рамках ЕАЭС – промышленность, международные взаимоотношения, маркировка товаров, сельское хозяйство и т.д. При этом, как показали проведенные тематические сессии, в теории интеграционная работа в Союзе находится на достаточно высоком уровне и степень взаимной гармонизации между государствами-членами ЕАЭС на уровне НПА позволяет со всей ответственностью говорить о Союзе. Это и скоординированная политика в АПК, в промышленном секторе, Таможенный кодекс, техническое регулирование и сертификация и пр.

Однако, необходимо отметить, что с практической точки зрения, результаты интеграции не достигают основной цели Союза – свободного перемещения товаров, работ, услуг. К примеру, сложность перемещения с/х грузов между государствами-членами, отсутствие равного доступа к рынкам, проблематичность транзита, отсутствие механизма признания в определенных сферах и т.д., придают вопросам перемещения товаров характер излишней документальной зарегулированности. Хотя изначально интеграция в ЕАЭС была призвана упростить процессы товарооборота между государствами-членами Союза, оптимизировать документацию и обеспечить свободы перемещения.

- Что конкретно Вы считаете излишней документарной зарегулированностью?

- Все мы наблюдаем расширяющуюся повестку евразийской интеграции, возрастающую амбициозность задач Союза, но в тоже время, под лозунгом «дальше, больше, выше» мы игнорируем неэффективную составляющую полученных результатов, реальные барьеры бизнеса на практике.  

Договором о ЕАЭС предусмотрена гармонизация практически по всем направлениям сотрудничества. Это, в первую очередь, подразумевало упрощение процессов торговли между странами Союза. Однако, в погоне за контролем перемещения товаров, с учетом требований отдельно каждого сегмента экономического взаимодействия, для бизнеса, работающего на пространстве ЕАЭС, на сегодняшний день существует избыточная обязанность документарного сопровождения.

При этом, в ситуации гармонизации процессов, мы забываем, что административная ответственность предпринимателей в государствах-членах различна, а в большинстве случаев меры, предусмотренные за отсутствие тех или иных документов, несоразмерно отличаются.  

Согласно проведенному анализу перечень документов, необходимых для перемещения продукции в государства-члены ЕАЭС включает в себя: ветеринарный/фитосанитарный сертификат; товарно-транспортная накладная; сертификат о происхождении; заявление об уплате косвенных налогов; электронный счет-фактура; сертификат/декларация соответствия; в отдельных случаях копия таможенной декларации, заверенная печатью уполномоченного государственного органа РК и т.д.

При этом, хотелось бы обратить внимание, что все эти документы предоставляются на бумажном носителе. Кроме того, некоторые документы взаимно исключают друг друга, как сертификат и декларация о соответствии, что в целом не вносит существенных изменений в общую картину бюрократизации процесса.

Возвращаясь к вопросу отсутствия пакета документов, необходимых для взаимной торговли, нельзя забывать и о «санкционной» политике, в рамках которой РФ ведет борьбу с запрещенными к перемещению товарами путем их уничтожения и запрета транзита через свою территорию в другие государства-члены ЕАЭС, не считаясь с интересами и издержками своих партнеров по Союзу.

При этом, экспорт товаров в третьи страны требует наличия всего нескольких документов, таких как транспортный документ международного образца, инвойс и документ, подтверждающий безопасность продукции – ветеринарный, фитосанитарный сертификат или сертификат соответствия.

По моему мнению вышеизложенное не только не корреспондируется с принципами свобод, заложенными в Договоре о ЕАЭС, а скорее противоречит возможности свободного перемещения товаров между государствами-членами Союза и нисколько не способствует развитию евразийской интеграции и росту взаимного товарооборота, что в свою очередь, является основным приоритетом союзной работы.

Также стоит в очередной раз осветить проблемы казахстанских экспортеров, возникающие при перемещении товаров в РФ, а именно – сложность получения от российских контрагентов документации, подтверждающей импорт товаров в Россию, наличие которой дает отечественному предпринимателю возможность возмещения ранее уплаченных в органы государственных доходов налогов на добавленную стоимость и тем самым сократить собственные расходы.

Палатой неоднократно предлагался пересмотр механизма уплаты косвенных налогов в рамках ЕАЭС путем автоматизации данного процесса. Однако, при общей тенденции упрощения налогового администрирования, экспортно-импортные взаимоотношения между нашими предпринимателями до сих пор осуществляются на бумаге.

Это крайне неудобно для предпринимателей, так как требует временных и финансовых затрат, в том числе из-за рисков непредставления контрагентом копии заявления на бумажном носителе.

Подводя итоги сказанного можно сделать вывод об излишней документарной нагрузке на бизнес при перемещении в рамках ЕАЭС в сравнении с перечнем необходимой документации для экспорта в третьи страны. Ко всему, в настоящее время присутствует перспектива расширения перечня механизмов контроля в Союзе путем добавления требований о маркировке, и это однозначно не способствует развитию практической евразийской интеграции.

-  Если говорить о маркировке товаров в ЕАЭС, какую позицию занимает Нацпалата по этому вопросу?

- Комиссией вот уже несколько лет активно ведется работа по реализации «стратегии тотальной маркировки в ЕАЭС», которая, к сожалению, также несет убыточные для казахстанского бизнеса последствия.

Изначально планировался запуск пилота по маркировке шуб. Необходимость тестового режима проекта была принципиальной позицией Атамекена, чтобы оценить выгоды и риски для бизнеса, а также в целях выявления целесообразности дальнейшей его реализации. Однако, не успев начаться для казахстанских, кыргызских и армянских предпринимателей, маркировка была признана Комиссией успешной, ввиду чего запущен проект тотальной маркировки.

В настоящее время по настоянию Комиссии, ведется работа по принятию базового Соглашения о маркировке товаров в ЕАЭС. Документ станет постоянно действующей правовой основой, позволяющей в последующем расширять перечень маркируемых товаров, в том числе в одностороннем порядке каждой стране отдельно.

На сегодняшний день проект Соглашения находится на этапе внутригосударственного согласования в странах-участницах Союза. При этом, я считаю, что реализуемые проекты в рамках ЕАЭС, в первую очередь должны способствовать сбыту продукции, росту товарооборота между участниками Союза и соответствующему развитию национальных экономик. Однако, внедряемая «тотальная» маркировка в настоящее время напоминает скорее барьер для бизнеса, создающий дополнительные требования.

Более того, наличие марки будет обязательным условием при перемещении товаров в Союзе, что также расширяет и без того существенный перечень сопроводительных документов.  При этом, в погоне за «полноценной прослеживаемостью» Комиссия не проводит расчеты на предмет возможных издержек и отрицательного воздействия на бизнес стран ЕАЭС.

Сложившаяся ситуация показывает, что в выборе «Бизнес или полная прослеживаемость товаропотока» ЕЭК, к огромному огорчению предпринимательской среды Союза, склоняется в пользу последнего.

На мой взгляд подобная практика по сути ни что иное, как возложение ответственности государственных органов за вопросы контроля перемещения товаров, не способных в полной мере обеспечить подобную прослеживаемость, на плечи добросовестного бизнеса государств-членов ЕАЭС со всеми вытекающими финансовыми и иными издержками.

Кроме того, заслуживает внимания и тот факт, что реализуемая Комиссией политика «евразийской прослеживаемости» очень разрознена, что также усложняет и затягивает процессы. К примеру, пилотный проект «маркировка меховых изделий» закреплен за Торговым блоком ЕЭК, «прослеживаемость товаров» курируется блоком Таможенного сотрудничества, а работа по проекту «Цифровая повестка ЕАЭС до 2025 года», в будущем выступающего в качестве общей платформы систем контроля, ведется блоком Внутренних рынков, информатизации и информационно-коммуникационных технологий.  

Стоит вспомнить и о прослеживаемости подконтрольной продукции, документооборот которой до сих пор остается на бумаге.

- Какие еще проекты, реализуемые в Союзе, могут стать дополнительной нагрузкой для предпринимательской деятельности?

- Кроме маркировки товаров, до сих пор не принесла практической выгоды Информационная система внешней и взаимной торговли. Предусмотренный Планом мероприятий информационный обмен по многим статьям не налажен, что существенно усложняет процессы торговли для бизнеса. Большинство заложенных упрощений на сегодняшний день работают только на бумаге. Это обмен фитосанитарными сертификатами, сертификатами/декларациями соответствия,  взимание косвенных налогов и пр.

Вместе с тем, в настоящее время на внутригосударственном согласовании находится проект Соглашения о прослеживаемости, который также предусматривает обмен информацией о товарах, перемещаемых по территории Союза при использовании дополнительных документов, подтверждающих легальность оборота.

В целом, тенденция подобных инициатив, не предусмотренных Договором о ЕАЭС, существенно настораживает казахстанский бизнес, так как на деле оборачивается дополнительными расходами, резким снижением прибыльности и новыми административными барьерами для перемещения тех или иных товаров по территории Союза.

Я считаю, что все вышеназванные инициативы преследуют в итоге одну цель – достижение максимальной прозрачности и прослеживаемости товаропотоков. На практике же такая ситуация склоняет средний и малый бизнес республики, не имеющий материального потенциала для соблюдения всех дорогостоящих процедур маркировки и прослеживаемости, просто «уйти в тень» и тем самым, обеспечить себе выживание в условиях неустанно дорожающего легального бизнеса в ЕАЭС.

Наряду с этим, маркировка способствует монополизации рынка крупными «игроками» в той или иной сфере, способными полноценно обеспечить маркировку товаров. Однако, в этом случае нельзя упускать из виду потенциальный риск соответствующего удорожания конечной продукции для потребителя.

Подводя итог, хочу призвать Комиссию провести ревизию бизнес-процессов для предпринимателей стран ЕАЭС, анализ перечня документов, необходимых для перемещения продукции в рамках «единого рынка Союза», а также рассмотреть возможность оптимизации и упрощения условий ведения торговой деятельности.